Недавний успех сериала Netflix "Отрочество", в котором рассказывается о последствиях убийства 13-летним подростком своей одноклассницы после того, как он подвергся воздействию женоненавистнического контента и кибербуллинга, очевидно, связан с очень важным вопросом, вызывающим все большее беспокойство в современном обществе: вредят ли социальные сети молодым людям?
Двадцатипятилетняя Лулу Неллеман, посол датской программы по борьбе со стигмой "Один из нас", и Инеш Малия Сарменту, активистка движения за права людей с инвалидностью из Португалии, не могут однозначно ответить на этот вопрос.
"Социальные сети могут принести много пользы, – говорит Лулу. – Так, вы можете подписаться на аккаунты, где люди рассказывают о тех же проблемах, с которыми боретесь вы. В то же время иногда я ловлю себя на мысли: "Почему у меня до сих пор есть Instagram?"".
Какие эмоции провоцируют алгоритмы
Лулу было 15 лет, когда она начала заниматься самоповреждением, которое она называет зависимостью. Все началось с небольших порезов, а затем перешло в более серьезные формы, из-за чего в итоге она попала в отделение неотложной помощи. У нее было диагностировано пограничное расстройство личности и развилось расстройство пищевого поведения, борясь с которым она чувствовала себя очень одинокой.
"У меня была проблема, которая, как мне кажется, есть у многих людей с расстройствами пищевого поведения, – ощущение, что я недостаточно больна", – говорит она.
Она начала следить за аккаунтами в социальных сетях – в основном частными – людей с похожими проблемами психического здоровья, включая расстройства пищевого поведения и самоповреждение. Хотя информация, публикуемая на этих аккаунтах, иногда была полезной, она также могла спровоцировать негативные эмоции.
"Владельцы некоторых аккаунтов рассказывали о своем выздоровлении и повторяли, что любой человек при необходимости всегда может пройти курс лечения. Сначала меня это заинтриговало, и я подумала, что, может быть, я смогу следить за этими пользователями и делать то, что делают они в процессе своего выздоровления, – говорит Лулу. – Но это палка о двух концах – иногда простые рассказы пользователей соцсетей о своем выздоровлении также способны спровоцировать негативные эмоции. Например, некоторые показывают фотографии до и после лечения, и вы начинаете думать: "Сейчас я вешу намного больше, чем этот пользователь на фотографии после лечения"".
Хуже того, алгоритмы начали предлагать Лулу другой контент, показывая ей надгробия умерших молодых людей и людей с очень низким весом.
"Я часто говорю друзьям, что Instagram уже обнаружил, что я психически больна, – шутит Лулу. – А Facebook пока не догадался".
"Это определенно вредит нам, но мы не должны во всем винить сам инструмент"
"Первое, что приходит мне в голову, когда я думаю о социальных сетях, – это сила их влияния, – говорит Инеш. – Они очень эффективно воздействуют на нас, подталкивая нас к тому, на что мы обращаем внимание". Она говорит, что быстро осознала степень влияния Facebook на своих одноклассников, когда начала пользоваться этой соцсетью в возрасте 13 лет, что, как она теперь понимает, произошло "слишком рано".
Социальные сети стали еще одной платформой, позволяющей издеваться над другими и тайно обсуждать проблемы, которые люди ее возраста всячески скрывают от взрослых. Это в первую очередь касается подростков с расстройствами пищевого поведения, такими как нервная анорексия и булимия, которые ее одноклассники называли соответственно "Анна" и "Мия".
"Мои одноклассники говорили: "Теперь я пойду потусуюсь с Анной (или с Мией)". Взрослые не понимали, что это значит, и именно таким образом социальные сети могут нанести большой вред. Ведь если взрослые не знают, как пользоваться социальными сетями и как все это работает, они не могут помочь своим детям установить границы, – объясняет она. – Поэтому я считаю, что это определенно вредит нам, но мы не должны во всем винить сам инструмент".
"Молодые люди должны уметь грамотно пользоваться социальными сетями, – продолжает Инеш. – Я не верю, что ребенок может научиться пользоваться социальными сетями без помощи взрослого, который тоже должен уметь ими пользоваться – мы должны учиться этому вместе, иначе ничего не получится".
Тем не менее она благодарна за то, что социальные сети появились в ее жизни. "В 14 лет я тяжело заболела и стала инвалидом. У меня не было нормального детства, юности и молодости. Нормальность я обрела благодаря людям в моем онлайн-сообществе, которые переживали похожие трудности, потому что у них были те же диагнозы. Соответственно, мне было очень полезно иметь такую поддержку, даже если я никогда не находилась с ними в одном физическом пространстве".
Связь, сообщество и участие
На протяжении многих лет Лулу упорно работала над своим выздоровлением, и ее усилия увенчались успехом – она полностью прекратила заниматься самоповреждением. Она работает на волонтерских началах послом датской программы "Один из нас", рассказывая о своем опыте пребывания в отделениях неотложной помощи работающим там врачам и медсестрам. Это помогает преодолеть стигму по отношению к людям, страдающим психическими расстройствами, и в итоге дает возможность обеспечить им более качественный уход.
Она по-прежнему пользуется социальными сетями почти каждый день и даже следит за аккаунтами, которые публикуют материалы о психическом здоровье. "Я слежу за несколькими аккаунтами людей, страдающих пограничным расстройством личности, и, учитывая, что пограничное расстройство связано с особенно сильной стигматизацией, это помогло мне по-новому взглянуть на мой диагноз", – отмечает она.
Однако это не главная причина, по которой Лулу использует социальные сети. "В моей ленте в основном художники, музыканты и тому подобное, – говорит она. – Но примерно раз в неделю я проваливаюсь в кроличью нору провоцирующего контента. Я очень злюсь на Instagram, потому что он постоянно показывает мне множество провоцирующих аккаунтов и постов".
Так почему бы просто не перестать им пользоваться? "Потому что тогда вы будете лишены очень многих вещей", – говорит Лулу.
Инеш испытывает похожие чувства. "Я часто думаю, не удалить ли мне все свои аккаунты, но одна из немногих вещей, которая заставляет меня оставаться в социальных сетях, – это связь с другими людьми – коллегами, семьей и друзьями. Все они есть в социальных сетях".
"Каждый человек является экспертом в том, как он использует социальные сети"
И Инеш, и Лулу рады тому, что политики стали уделять внимание этому вопросу. Инеш предупреждает, что правительствам и лидерам не следует говорить о том, что социальные сети и цифровые технологии по сути своей являются негативным явлением. "Если бы, когда я была подростком, ко мне подошел взрослый человек и сказал, что социальные сети – это ужасно, я бы даже слушать не стала, что он скажет дальше. Я хотела бы, чтобы меня спросили о моем опыте использования соцсетей. Каждый человек является экспертом в том, как он использует социальные сети".
Она также добавляет: "Я бы не стала слушать того, кто сам никогда не пользовался социальными сетями".
Значимое участие молодых людей в разработке политики, связанной с использованием цифровых технологий, является одним из руководящих принципов, которые Европейское региональное бюро ВОЗ изложило в новой аналитической записке (в подготовке которой участвовала Инеш), посвященной работе с цифровыми детерминантами психического здоровья и благополучия молодых людей.
В этой аналитической записке, которая уже опубликована в Интернете, правительствам и компаниям предлагается вместо того, чтобы задаваться вопросом "Вредят ли социальные сети молодежи?", дать ответ на вопрос "Как сделать социальные сети безопасными для молодежи?".